В страшной трагедии, разыгравшейся в Палестине, особняком стоит
фигура римского прокуратора Иудеи Понтия Пилата. Священное Писание
весьма полно рисует противоречивый характер этого человека,
совмещавшего в себе прямо противоположные качества: боязливость и
смелость, решительность и нерешительность, честность, прямоту и
двоедушие, лицемерие.
Исследуя последние главы Евангелий, мы
часто за величественной фигурой Спасителя не замечаем других
участников этого древнего события. А между тем апостолы не
случайно, порой, столь подробно останавливались и на описании
других действующих лиц. И это не случайно, ибо за этими людьми
стоим нередко и мы с вами, определяя свое отношение ко Христу
сегодня, в 21 веке. Не повторяет ли кто-то из нас историю пятого
прокуратора Иудеи, пошедшего на компромисс со своей совестью,
поддавшись влиянию внешних факторов и других людей?..
На протяжении долгих лет в советской историографии Пилату, впрочем, как и подавляющему большинству героев Нового Завета, было отказано в праве на реальное существование [1]. Однако под влиянием многочисленнейших данных еще в советский период атеистические ученые были вынуждены «оживить» прокуратора, дав ему право на жизнь.
Итак, на сегодняшний день помимо Евангелий о Пилате весьма подробно рассказывают Иосиф Флавий, Филон Александрийский, Евсевий, а также данные археологических раскопок.
«Имя «Понтий» на самом деле было фамилией — он родился в римской семье. Имя «Пилат» от латинского «пилатус» означает «человек с копьем». Существует несколько легенд о его происхождении, и одна из них гласит, что он был внебрачным ребенком Тира, царя Майнца, и был послан в Рим. Там, как гласит легенда, он совершил убийство и был сослан в Понт в Малой Асии, где он сделал много хорошего и в награду был назначен правителем Иудеи. Однако более вероятно, что будучи сыном известной римской семьи, он прошел обычное дипломатическое обучение и, постепенно продвигаясь по служебной лестнице, дослужился до поста прокуратора Иудеи» [2]. Четко исторический путь Пилата и начинается с его нового назначения в 26 году по Р. Хр., когда «в Иудею Тиберий послал в качестве прокуратора Пилата» [3]. Вместе с Пилатом в Иудею приехала и его жена Клавдия Прокула, бывшая внучкой императора Августа и незаконной дочерью Клавдии, третьей жены императора Тиберия [4]. История нам говорит о ней как о весьма умной и незаурядной натуре, отличающейся среди тогдашнего развращенного римского общества. Жены прокураторов не должны были отправляться вместе с мужьями в данные для управления им провинции. Однако, она пошла в обход этому положению, решив разделить вместе со своим мужем тяготы жизни в весьма ненадежной провинции империи. С первых своих шагов в новом назначении Пилат решает сломить строптивых иудеев, «когда претор Иудеи Пилат повел свое войско в Иерусалим на Зимнюю стоянку, он решил для надругания над иудейскими обычаями внести в город изображение императора на древках знамен. Между тем закон наш возбраняет нам всякие изображения. Поэтому прежние преторы вступали в город без таких украшений на знаменах (в свое время император Август пообещал оградить Иерусалим от подобного римского обычая — прим. А. О.) …Пилат был первым, который внес эти изображения в Иерусалим и сделал это без ведома населения, вступив в город ночью. Когда узнали об этом, население толпами отправилось в Кесарию и в течении нескольких дней умоляло претора убрать изображения. Пилат не соглашался, говоря, что это будет оскорблением императора… Но так как иудеи опять возобновили свои просьбы, то он дал знак и солдаты окружили их. Тут он грозил немедленно перерубить всех, кто не перестанет шуметь и не удалится восвояси. Иудеи, однако, бросились на землю, обнажили свои шеи и сказали, что они предпочитают умереть, чем допускать такое наглое нарушение мудрого закона. Пилат изумился их стойкости в соблюдении законов, приказал немедленно убрать из Иерусалима императорские изображения и доставить их в Кесарию» [5]. Пилат был воин, верный своей империи. Но он умел уважать и стойкость своих врагов, не мирясь с ними. Но отдавая им должное. Как истый римлянин, прокуратор любил строить, и поэтому он решает соорудить в Иерусалиме водопровод, но «возбудил новые волнения тем, что употребил священный клад, называющийся корбаном, на устройство водопровода, по которому вода доставлялась из отдаления четырехсот стадий. Народ был сильно возмущен, и, когда Пилат прибыл в Иерусалим, он с воплями окружил его судейское кресло. Но Пилат, уведомленный заранее о готовящемся народном стечении, вооружил своих солдат, переодел их в штатское платье и приказал им, смешавшись в толпе, бить крикунов кнутами, не пуская, впрочем, в ход оружия. По сигналу, данному им с трибуны, они приступили к экзекуции. Много иудеев пало мертвыми под их ударами, а многие были растоптаны в смятении своими же соотечественниками» [6].
Чем дальше правил Пилат, тем чаще становились его конфликты с населением. Римлянин не хотел отступить от своих намерений сломить непокорный народ, а иудеи не могли изменить своему Богу. «Однажды иудеи стали увещевать его добрыми словами, но свирепый и упрямый Пилат не обратил на это никакого внимания; тогда те воскликнули: «Перестань дразнить народ, не возбуждай его к восстанию!»… Эти слова только больше раздразнили его, ибо он боялся, что посольство раскроет в Риме все его преступления, его продажность и хищничество, разорение целых фамилий, все низости, затейщиком которых он был, казнь множества людей, не подвергнутых даже никакому суду, и другие ужасы, превосходившие всякие пределы» [7].
В ходе одного из таких столкновений по его приказу были убиты галилеяне, приносившие жертвы в своем храме. Причем их кровь была смешана с кровью их жертвенных животных. Об этой истории рассказано и в Евангелии от Луки 13:1. Поэтому стоит только удивляться той ненависти, которую питали иудейские священники ко Христу, если они обратились за помощью к своему врагу Пилату. Последний, как то показано в Евангелиях, а также в Истории Евсевия, разобрался в невинности Иисуса, пытаясь сделать все для Его освобождения. «Ибо знал, что первосвященники предали Его из зависти» (Мк. 15:10). «Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе. С этого времени Пилат искал отпустить Его. Иудеи же кричали: если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю. Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа» (Ин. 19:11-13). Как видим, прокуратор испугался нового доноса на него императору, в котором иудеи не преминули бы указать, что Человек, которого он пощадил, претендовал на титул царя. Не отрекаемся ли и мы от своего Господа, как Пилат, под влиянием внешних факторов, давления со стороны других людей, страха за свою участь?
Пилат испугался угрозы иудеев и возможного гнева Тиберия более, чем Бога. А чьего гнева больше опасаетесь вы?..
«Пилат… взял воды и умыл руки пред народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы» (Мф. 27:24). Не умываем ли и мы таким же образом, порой, своих рук, пытаясь уйти от ответственности за какой-либо проступок или грех? «Между тем, как сидел он (Пилат — А.О.) на судейском месте, жена его послала ему сказать: не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Мф. 27:19). Не предостерегают ли и нас, как Пилата, наши близкие, друзья или обстоятельства против принятия неверного или необдуманного решения? У прокуратора страх перед императором пересилил голос совести.
После Голгофской казни он еще три года продолжал управлять Иудеей, вызывая все новые и новые возмущения в народе своей необузданной жестокостью, пока, наконец, чаша не была переполнена его новым кровавым приказом: плохо разобравшись в одном деле, Пилат приказал перебить много самарян, умертвив потом и взятых в плен, в числе которых были и весьма уважаемые в народе люди. После этого происшествия представители верховного совета самарян явились к бывшему консулу Вителлию, обвиняя Пилата в казни их сограждан. Тогда Вителлий послал в Иудею одного из своих приближенных, по имени Марцелл, чтобы принять власть над Иудеей у Пилата. Прокуратору же велел отправиться в Рим для ответа перед императором [8]. По преданию, Пилат был из Рима отправлен в ссылку, где и закончил жизнь самоубийством.
То, чего так опасался Пилат, свершилось. Компромисс с совестью не помог сохранить ему ни свое положение, ни престиж, ни саму жизнь.
В этом есть и урок для каждого из нас, чтобы мы понимали, что всякий раз, когда мы допускаем компромисс с совестью, то вступаем при этом на территорию сатаны. И вместо временного испытания мы пожинаем горькие плоды отступничества и гибели, и не только здесь, на земле, но и в вечности.
То, что Понтий Пилат в действительности существовал и был прокуратором Иудеи во времена римского императора Тиберия, подтверждает латинская надпись, автором которой является сам Понтий Пилат, найденная при раскопках Кесарии в Палестине (современная Эль-Кайсарие). Из этой надписи следует, что римский правитель Пилат соорудил и посвятил императору Тиберию мемориальное сооружение (Тибериум). Эта надпись точно подтверждает пребывание Понтия Пилата в Палестине около 30 года по Р. Хр. [9].
Так, спустя всего 30 лет, советская наука вынуждена была опровергнуть свои собственные утверждения о вымышленности личности Пилата.
О деятельности Понтия Пилата
свидетельствуют и медные монеты, отчеканенные в Иудее в годы его
правления (26-36 гг. по Р. Хр.). Изучавший их Э. Штауффер отмечает
большую разницу в характере символов, изображенных на монетах
Пилата и других римских правителей Иудеи. В то время, как те
пользовались нейтральными символами (деревьев, пальмовой ветви и
пр.), на монетах Пилата представлены римские культовые предметы —
жреческий жезл (lituns), черпак для жертвенных возлияний
(simpulum). О том, что монеты с подобными римскими религиозными
символами встретили враждебное отношение со стороны иудейского
населения Палестины, свидетельствует перечеканка их при одном из
последующих преемников Понтия Пилата Феликсе. Неприемлемые для
иудеев языческие знаки на монетах были заменены другими,
нейтральными в религиозном отношении [10].
О Пилате и его деяниях упоминает также и Тацит (см. выше).
Смерть, как и рождение пятого прокуратора Иудеи, окутаны тайной. Однако, большинство исследователей считает, что он был сослан преемником Тиберия Калигулой в Вену, где и окончил жизнь самоубийством [11].
Приговорив Христа к казни и умыв при этом руки, Понтий Пилат вынес тем самым и себе приговор!
Спросим себя вновь, а не идем ли и мы путем древнего прокуратора, предпочитая компромиссом с собственной совестью оправдать себя, и вынося тем самым себе страшный приговор?..
В следующей главе мы узнаем о человеке, которому пришлось быть мужем трех цариц.
