Над Иудеей сгущались тучи. Ужасная смерть Ирода Агриппы Первого стала точкой отсчета не только конца иудейского государства, но и всего народа, пожинавшего плоды своего выбора: «Кровь Его на нас и на детях наших». И в этот критический для страны момент на престоле оказался сын Ирода Агриппы Первого — шестнадцатилетний Ирод Агриппа Второй, получивший воспитание по обычаям того времени в Риме, при императорском дворе, где его и застало известие о смерти отца. Император Клавдий вначале намеревался немедленно послать юного Агриппу в Иудею, но под влиянием советников пришел к выводу, что опасно доверить столь ответственный пост юноше, к тому же наместники императора не стремились выпустить из своих рук доходные места прокураторов Иудеи. Император согласился отправить в Иудею в качестве наместника не только страны, но и владений Агриппы, Куския Фада [1].
Агриппа Второй же некоторое время спустя получил в управление маленькое царство Халкиду, а через три года — прежние владения Ирода Филиппа — Батанию, Трахонию и Гавлан.
В 54 году по Р. Хр. новый император Нерон добавляет к его владениям часть Переи и Галилею вместе с царским титулом [2].
В Иерусалиме ему было поручено только верховное наблюдение за храмом и право назначения первосвященника [3]. Таким образом, Агриппа Второй получил государство без столицы, да и то лишь чисто номинально. По своему характеру он был слабым незлобивым человеком, всегда стараясь избегать конфликтных ситуаций и являя собой пример утонченно воспитанного римлянина, излюбленным занятием которого было строительство театров и воздвижение статуй. Агриппа был весьма далек духовно от своего народа и чувствовал себя чужим на родной земле. Быть может, если бы он правил во дни благоденствия страны, то как-то бы справлялся с нелегкой ношей, но во время кризиса, который усугублялся с каждым днем и затрагивал все сферы жизни страны, Агриппа был беспомощен. Его указы носили беспорядочный характер — то он отказывает народу в постройке галереи к храму за неимением средств, то вдруг сразу же решает вымостить Иерусалим белым мрамором; то он ввязывается в борьбу священнических кланов за престол первосвященника, назначая то одного, то другого. С одной стороны, он сочувствовал своему народу, который нещадно притесняли распоясавшиеся римляне, пользовавшиеся ослаблением контроля за их действиями имперского правительства, а с другой стороны, ничего не делал для решения проблем, которые были ему не по силам.
Впрочем, мы должны отдать ему должное: он всеми силами старался воспрепятствовать войне иудеев против римлян, понимая, что кроме несчастья она ничего не принесет.
У Иосифа Флавия, современника тех далеких событий, в книге «Иудейская война» приводится речь Агриппы Второго, обращенная к народу и призывавшая его не вступать в войну с Римом. Она раскрывает в царе умного и доброго человека, искренне желавшего мира своему народу. Но он был слишком слаб, нерешителен, да и чужд иудеям.
Последние вскоре поднимают открытое восстание, вошедшее в историю под названием Иудейской войны. Восставшие первым делом «сожгли дома первосвященника Анания, а также дворцы Агриппы и Вереники, учинив затем страшную резню в городе, умертвив при этом и самого первосвященника» [4].
Агриппа Второй находился в это время под охраной римских частей, продолжая посылать послов к восставшим иудеям с предложениями начать мирные переговоры, но его парламентеров убивают. Агриппа неоднократно пытался завязать переговоры, и даже был ранен, когда попытался убедить иудеев сдать город Гамалу римлянам. Из-за римских щитов он наблюдал за уничтожением своей земли, святого для каждого иудея Иерусалима и Великого Храма.
В последние годы своей жизни Агриппа переезжает в Рим, где и умирает в 93 году по Р. Хр. в возрасте 65 лет. Умирает жалким изгоем и приживалом императорского двора.
А
между тем у царя Ирода Агриппы Второго был шанс кардинально
изменить свою жизнь. В 60 году по просьбе прокуратора Феста он
разбирал дело апостола Павла. Вдохновенная речь апостола произвела
на него огромное впечатление. Царь, видимо, почувствовал правоту и
важность слов этого смелого человека. Но он был слишком нерешителен
и слаб, чтобы принять эти слова как руководство к своей жизни.
Пилат не принял Христа, побоявшись за свое положение. Феликс отринул слова апостола, не желая расставаться с излюбленными грехами и привычным образом жизни. А Ирод Агриппа Второй не принял Господа просто потому, что не научился в жизни четко говорить ни да, ни нет!
Не походит ли наше отношение к Богу и Его последней вести этому миру, обращенной к нам, на отношение царя Агриппы? Люди часто осознают верность и правоту Библии, понимают, что Творцом и Господином всей вселенной является Господь, интересуются истиной, но сделать окончательный выбор не могут, колеблются до последней минуты своей жизни. Нередко человек боится увидеть ситуацию в истинном свете, и вместо решительного и отчетливого «да» или «нет», предпочитает надеть темные очки или закрыть глаза.
Не приняв Божье обращение, отвергнув Его призыв, Агриппа сделал выбор, сам не желая, а быть может, и боясь дать себе в этом отчет, в пользу другой силы, предрешив тем самым свою участь.
В отличие от других судей, приговоривших себя, которых мы рассматривали в этой части, он себе вынес приговор с закрытыми глазами, боясь увидеть и осознать свой выбор.
В следующей главе мы узнаем, что бывают не только несостоявшиеся бизнесмены, политики, президенты, но и императоры.
