Преобразующая свобода.

Вступление.

Город Филадельфия, расположенный в Малой Азии, был основан пергамским царём Атталом II (II век до х. э.). Этот город был основан как аванпост эллинизма, имевший целью распространение греческого языка и культуры. В 17 веке землетрясение уничтожило Филадельфию, но в настоящее время город остаётся весьма значительным под названием Алла Шехер (Турция). В переводе Филадельфия обозначает “братская любовь”.

I Раздел.

История церкви.

Исследуя историю Всемирной христианской церкви с 30-х годов XIX века, бросается в глаза необыкновенная миссионерская активность, охватившая одновременно почти все уголки нашей земли. Её необычность состояла также и в том, что это была не просто проповедь о Боге, о том что Он есть, о Его любви, но это была проповедь, основанная сугубо на Библии и главной вестью которой была весть о скором Втором Пришествии Христа. Как это не парадоксально, со времён апостольской церкви христианская церковь проповедовала о чём угодно, но только не о Втором Пришествии Христа, а ведь эта весть проходит красной нитью через весь Новый Завет. Вестью о II Пришествии Христа заканчиваются практически все Евангелия и апостольские послания. С вестью о II Пришествии Христа неразрывно связана весть и о Божьем суде, который приговорит к уничтожению всех тех, кто не имеет веру в Иисуса и не соблюдает Божьи заповеди. Эта весть, провозглашённая в Филадельфийский период, вызвала настоящий резонанс во всём мире. Устои духовно заснувших христианских церквей, удовлетворившихся частичной реформацией, были потрясены до основания. Эта весть бросала вызов всему “удобному” в христианстве. Она говорила, что Бог — это не только любящий Отец, но и Судья. И что в отличие от Первого Пришествия, когда Христос проповедовал как гонимый странник, при Втором Пришествии Он грядёт как Царь царей и Господь господствующих судить землю, разделяя людей на Своих и не своих. “Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира” (Мф. 25:31—34). Со времён Филадельфийского периода истории церкви прошло без малого двести лет, и несмотря на этот срок, до сих пор, в подавляющем большинстве христианских церквей, особенно государственных, весть о II Пришествии Христа не звучит. Никто не отрицает, что Христос придёт во второй раз, никто не отрицает и идею суда, но об этом просто предпочитают не говорить, относя эти события к очень и очень отдалённым временам, измеряющимся тысячами лет. Эта весть о II Пришествии и Божественном суде была враждебно встречена и во времена Филадельфии. Государственная и протестантские церкви не захотели услышать этой вести, ибо её принятие повлекло бы за собой изменения и в догматике, так как пришлось бы говорить о важности Божьего Закона, по которому будет идти суд, а ведь как раз этот самый закон они исказили и попрали в угоду языческим традициям. Не устраивала эта весть и многих рядовых прихожан, ибо насколько проще просто прийти под настроение в церковь, выполнить какой-то обряд, поставить свечку, дать несколько копеек нищим, положить несколько поклонов перед иконой, покрасить яйца на Пасху, и уйти с чистой совестью и осознанием того, что отношения с Богом улажены. А если принять весть, то придется решать вопросы с субботой, с чистой и нечистой пищей, десятиной, наконец, с изменением своего характера, пересмотра системы жизненных ценностей, изменение привычек и образа жизни. А ведь это грешной природе человека делать очень не хочется. Человек по своей природе склонен идти по пути наименьшего сопротивления, и поэтому выдающиеся проповедники Филадельфии — Вильям Торрей, Роберт Моффат, Роберт Моррисол, Джозеф Вольф, Лакунза, Уильям Миллер, принадлежащие к различным христианским деноминациям, но объединившиеся духовно учением Библии, были вынуждены в большинстве случаев покидать свои церкви, где гнали не только их, но и Библейскую весть, а с этим они смириться не могли. Филадельфия, как мы уже говорили, в переводе означает “Братская любовь”, и это было действительно временем необыкновенной любви к истине, следование которой приводило к тому, что истинные дети Божии выходили из “сатанинского сборища” (Откр. 3:9) и шли к Истинному Богу, оставляя человеческие и языческие измышления, господствовавшие в их церквях. Объединённые истиной и верой в Живого Бога люди протягивали руки друг другу через национальные и социальные барьеры. В отношениях между ними царила братская любовь, понимание и взаимовыручка. Ядром вести Филадельфийского периода стало Библейское пророчество о 2300 вечерах и утрах, которое имело исторический промежуток с 457 г. до х. э. по 1844 г. х. э.

2300 вечеров и утр (Дан. 8:14, 26)

(2300 лет)

Исследователи Библии Филадельфийского периода, исследуя книги Даниила и Откровение, приоткрыли Библейскую истину о святилище и о ходатайственном служении Христа, о чём мы писали в главе “Служение освобождения” данной книги. Согласно их расчётам, основанным на Библии, Христос должен был прийти в 1844 году. Истинные христиане всех стран, принявшие весть о Божьем суде и II Пришествии, с нетерпением ожидали этого события. Но долгожданное время пришло, а Христос не пришёл. Ожидавших Христа постигло горькое разочарование, они не могли понять, почему Христос не пришёл, ведь все Библейские пророчества указывали на это. Эти люди не знали, что и их разочарование было предсказано в Библии. Они не знали, что их разочарование, которое сегодня у них выбило почву из-под ног, приведёт к появлению Великого Адвентистского движения, предсказанного в Библии за две тысячи лет до его появления, несущего особую Трехангельскую весть, имеющего Дух Пророчества и обладающего всей полнотой Библейской истины, не заражённой никакими человеческими преданиями и философиями. Но эти события уже принадлежат следующему периоду истории церкви — Лаодикии, о котором будет рассказано в следующих главах.

II Раздел.

История пророческого периода на Руси.

Для Филадельфийского периода истории христианства на Руси, вроде бы, не характерен, на первый взгляд, тот бурный подъём Евангелизации, который наблюдался в США и всей Америке. Но это лишь внешне. Ибо в России, где в отличии от Америки и Западной Европы протестантизм был задушен много веков назад, не могло произойти столь мощной проповеди Евангелия. Однако и у нас этот период стал временем духовного подъёма, в отличии от Сардиса, где Евангелизация шла по кривой сверху вниз, т.е. с открытия библейского общества до его закрытия. А в период Филадельфии эта кривая устремляется снизу вверх, казалось, до самого неба. Закрыв Библейское общество и спалив Библии, многие церковные иерархи надеялись, что навсегда уничтожили даже саму возможность перевода Библии на современный язык и распространение её в народе. Однако, дело Божье остановить нельзя. В 1814 году на преподавательскую работу в Петербургскую духовную академию поступил Герасим Петрович Павский, человек выдающихся способностей, знавший несколько древних языков, в том числе и древнееврейский. В 1818 году он становится уже профессором. Читая лекции студентам, он использовал в них многочисленные тексты Священного Писания, которые он сам переводил на современный русский язык, сопровождая их историко-филологическими комментариями. За долгие годы работы в Академии он перевел почти все книги Ветхого Завета. Популярность его лекций, а так же, блестящий по тем временам перевод, вызывали большой интерес среди студентов, которые решили, наконец, собрать лекции профессора и издать их небольшим тиражом. Всего с 1838 по 1841 г. было отлитографировано и распространено в общей сложности 500 экземпляров перевода Ветхого Завета [Рижский. Указ. соч. С. 142]. Тираж, вроде бы, совсем небольшой, если сравнить его с тем объёмом Библий, что печатались в Филадельфийский период на Западе. Но это только на первый взгляд. Ибо этот тираж получил распространение среди учащихся Петербургской, Московской и Киевской духовных академий, бывших оплотом государственной религии. И теперь студенты, будущие священники, с удивлением для себя увидели несоответствия между Словом Божьим и теми догматами церкви, что им преподавали. Во-вторых, это был вызов самому авторитету церкви, которая всего лишь несколько лет назад закрыла Библейское общество, запретила переводить Библию и сожгла несколько тысяч её экземпляров. Поэтому, когда весть о новом издании Писания дошла до церковных властей, их гневу не было предела. Митрополит Киевский Филарет немедленно сообщил об этом обер-прокурору Синода Н.А. Протасову, говоря: “…какое важное зло для православной церкви и отечества нашего может произойти от распространения злонамеренного перевода Павского в духовенстве, учебных заведениях и в народе” [Чистович. Указ. соч. С. 140]. Итак, злом для церкви митрополит называет перевод Библии! Митрополит Петербургский Серафим предлагал “дознать с полною достоверностью, кто именно тот или те, которые возбудили студентов приступить к такому делу… и затем виновным пресечь всякую возможность посягать на подобные действия, испытав совесть и тех, которые почему-либо знали о существовании зла и оказывали греховное равнодушие… усилить меры, которые уже приняты г. обер-прокурором и на которые он, преосвященный митрополит, всегда взирая с истинною признательностью, призывал на них благословение Божие, чтобы на будущее время всё воспитание духовного юношества направлено было к сохранению во всей неприкосновенности прямого православного учения веры… чтобы никто ни под каким видом и предлогом не отважился посягать на переложение священного Писания, долженствующего оставаться в том виде, в каком оно принято нами от наших благочестивых предков и до ныне служит залогом нашего благоденствия” [Чистович. Указ. соч. С. 146]. Как видим, меры вновь ничем не отличаются от мер средневековых инквизиторов. Отыскать те только тех, кто печатал, но и кто, якобы, руководил, а так же тех, кто знал и не донёс. Вновь видим прямое утверждение, что переводы Библии грозят православному учению и с тем, чтобы оно не колебалось, перевод Библии должен оставаться таким, как есть. То есть, тот перевод, который включал в себя неканонические книги, противоречащие воле Божьей, который был выполнен католическими переводчиками и с политической целью, и который содержал преднамеренные ошибки. Так же, что за благочестивые предки стояли у истоков этого перевода? В частности, митрополит XV в. Геннадий (!) мы уже видели выше. Митрополит Серафим говорил прямо и откровенно: Перевод Библии на современный русский язык подорвёт авторитет Православия. По делу профессора была создана специальная комиссия, в составе двух митрополитов и обер-прокурора Синода, которая мало отличалась от судилищ-инквизиторов. Они вынуждают Павского отречься и смиренно просить прощения за свою дерзость. “В течении года по епархиям было собрано около 300 экземпляров литографированного перевода и, кроме того, около 100 рукописных копий с него. По распоряжению Синода все они были уничтожены” [Рижский. Указ. соч. С. 148]. Профессор Петербургской академии наук И.А. Чистович, человек открыто проправославных взглядов (почему его работы мы и цитируем более всего, чтобы быть объективными в оценке церковных иерархов, ибо если даже он признает их явно не добрые деяния, то это говорит очень о многом), сказал об этом переводе: “Это был первый опыт перевода священных книг Ветхого Завета на русский язык, сделанный учёным, владевшим в превосходной степени знанием еврейского и русского языков. Ни до него, ни после него не было ученого, профессора так счастливо и в такой мере соединявшего знание еврейского языка со знанием языка отечественного” [Чистович. Указ. соч. С. 251]. Как и в США и на Западе, перевод и распространение Библии не были делом одного человека. За сотни тысяч километров от Санкт-Петербурга, на далёких Алтайских горах жил прекрасный православный миссионер архимандрит Макарий (1792—1847). Он нёс весть Евангелия диким племенам и народам, крестив за свою жизнь 675 душ! [Малов. Указ. соч. С. 61]. Это был настоящий апостол XIX века. “По делу миссионерства, имея постоянную нужду обращаться к пособию и руководству Слова Божия, архимандрит Макарий живо чувствовал все неудобство обращения к славянскому тексту, часто мало понятному или не точно передающему смысл подлинника. Ещё проповедническая ревность его смущала тем, что обращаемые к новообращенным из обитающих в русском государстве язычников, магометан и иудеев, не зная славянского языка и не понимая славянской речи, не в состоянии почерпнуть наставлений в христианском учении и в христианской жизни из самого священнейшего источника веры — Слова Божия. С одной стороны, чтобы устранить эти неудобства, а с другой — в видах общенародной пользы от чтения Слова Божия на народном языке, архим. Макарий в 1834 г. прислал к московскому митрополиту Филарету письмо „о потребности для российской церкви переложения всей Библии с оригинальных текстов на современный русский язык“” [Чистович. Указ. соч. С. 213—214]. Филарет не только не дал этому письму никакого хода, но и написал ректору Московской духовной академии “предупреждение против новых переводов священных книг вообще” [Из письма м. Филарета к ректору Московской академии архим. Филарету // Чтения в Московском обществе любителей духовного просвещения — ЧМОЛДП, 1871. декабрь]. Несмотря на этот высокий отказ, Макарий берётся за перевод, прося покровительства у самого Государя [Рижский. Указ. соч. С. 151]. Более того, Макарий пишет, что гнев Божий обрушивается на нашу землю за промедление в переводе Библии! В качестве его первых проявлений он назвал: наводнение 1824 г., смерть Александра I, восстание декабристов и холеру 1830 года [ЧОИДР, 1862. Кн. 3. С. 167—178]. Подвижническая деятельность Макария привела Священный Синод в негодование, который накладывает на него строгую епитимью и запрещение дальнейшего перевода Библии на русский язык [Чистович. Указ. соч. С. 232—233]. Но и это не сломило Божьего подвижника, который принял это с радостью, понимая, что страдает за дело Божье. В течении последующих лет он перевёл все книги Ветхого Завета, базируясь во многом на переводе проф. Павского. Однако до печати труд всей его жизни не дошёл. Он лёг в архив всесильного Синода. Но иерархам церкви оставалось не долго торжествовать. Совершенно, вроде бы, неожиданно дело Павского и его допросы приобрели широчайший резонанс. “Расследование по этому делу, с распространением его по всей России, розыски экземпляров, доносы, внушения и отчасти преследования, вызвали смущение умов”, — пишет в своей работе церковный историк Елеонский [Елеонский Н. Отечественные труды по изучению Библии в XIX в. — Христианское чтение, 1901. январь. С. 217]. Реакционная и инквизиторская политика высших иерархов вызвала негодование самых широких слоёв населения, что стало нежелательно для правительства. Поэтому “По Высочайшему повелению,… в 1842 г. перед началом летнего вакационного времени наиболее видные и авторитетные иерархи — московский и киевский митрополиты, оказавшиеся… замешанными в разбиравшемся деле, были уволены в свои епархии, и уволены с тем, чтобы уже больше никогда не быть вызванными в Синод” [Благовидов Ф. Обер-прокуроры Святейшего Синода. Казань, 1900. С. 100; Рижский. Указ. соч. С. 155]. И если часть противников перевода озлобилась еще больше, то некоторые начали менять свою позицию, понимая, что дело перевода им всё равно не остановить, а противиться ему становится опасно. К тому же, ситуация изменилась после смерти в 1855 году Николая I и в осшествия на престол Александра II (1855—1881), настроенного на проведение либеральных реформ. К числу тех, кто начал менять позицию, был московский митрополит Филарет, который предложил возобновить перевод Библии. Когда это решение было принято (10 сентября 1856 года), киевский митрополит Филарет обратился с негодующими письмами в Синод. В них он говорил: “Последствия восстановления перевода — будут прискорбнейшими для матери нашей, православной церкви. Боже, сохрани, ежели Библии начнут переводить со славянского на русский язык — книги богослужебные: тогда весь(!) православный народ перестанет посещать храмы Божии!” [Чистович. Указ. соч. С. 285]. Старый умный митрополит из последних сил стремился остановить перевод и распространение Библии, открыто говоря о том, что народ, прочтя Библию, перестанет ходить в православные храмы. Кроме него в церковных кругах была сильнейшая оппозиция решению перевести Библию. Противники этого писали, в частности: “Простолюдины на славянском языке слышат только святое и назидательное. Умеренная темнота сего слова не омрачает истину, а служит ей покрывалом… темнота заставляет его или просто покоряться церкви, или просить у церкви наставления” [Чистович. Указ. соч. С. 308—309]. Вновь в этих словах слышится эхо средневековья, когда церкви нужен был тёмный народ, который бы слепо слушал и повиновался ей, не задумываясь сам ни о чём. Но Бог был сильнее этих людей. Да и по пророчеству был уже не Фиатирский, и не Сардисский период церкви, а наступало время клича Трёхангельской вести, наступало время прихода всей полноты истины на нашу землю. А для этой великой работы перевод на современный русский язык был необходим. Александр Второй утверждает решение о переводе Библии. После почти двадцатилетней кропотливейшей работы в 1876 году была переведена и отпечатана первая полная Библия на современном русском языке. Этот перевод признан в мире одним из лучших переводов Библии. И сегодня, когда прошло более 120 лет после его появления, лучшего перевода всей Библии на русском языке пока не издано. Более того, многие современные переводы на русский язык сделаны с религиозно-политической предвзятостью не хуже Геннадиевской Библии и искажают волю Божью. Перевод 1876 года признаётся сегодня всеми без исключения конфессиями на территории бывшего СССР. Вглядываясь в события тех лет, вновь в который раз удивляешься Божьему Провидению. Только в 1876 году была закончена и издана Библия на современном языке, а спустя всего 10 лет нога первых миссионеров, несущих всю полноту Божьей библейской истины, вступила на землю нашей страны и первые драгоценные души заключили завет со Своим Господом, приняв учение Христа во всей полноте, без всяких человеческих измышлений. Но это уже относится к событиям последнего в истории церкви периода — периода Лаодикии.

III Раздел.

Символика периода.

“И Ангелу Филадельфийской церкви напиши: так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов, Который отворяет — и никто не затворит, затворяет — и никто не отворит: знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, — вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю вселенную, чтобы испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего. Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего, и имя Мое новое” (Откр. 3:7—12). В истории Филадельфийского периода удивительным образом нашли отражение основные черты исторической Филадельфии, как особого миссионерского города, но несущего уже не греческий язык и культуру, а истину о Живом Боге, Евангелие. Этот период церкви был действительно временем небывалой любви к истине, Богу и ближним. Особенности Филадельфийского периода истории церкви были символизированы не только чертами самого города Филадельфии, но и теми стихами, в которых апостол Иоанн предсказал черты данного периода. Во время Филадельфийского периода действительно была открыта духовная дверь истины (Откр. 3:7—8). В этот период действительно огромное число истинных христиан, находящихся в различных христианских деноминациях, которые в своём учении отошли от Бога (хотя считали себя истинными духовными иудеями), вышли из этих церквей, увидя их неправоту в свете Божьего Слова, и преклонились пред истинным Евангелием Иисуса Христа и присоединились к Божьей церкви (Откр. 3:9).

IV Раздел.

Механизмы закабаления.

I Механизм закабаления: Через эмоции.

Период Филадельфийской истории церкви является самым кратковременным и прекрасным. Это было время, как мы видели, небывалой проповеди Евангелия, напоминающее апостольские времена. Люди буквально тысячами в один день принимали крещение. В церквях царил небывалый духовный подъём, в глазах людей светилась радость, которой они были готовы поделиться с каждым. И вот в этот замечательный период, когда, казалось, никакие адские силы не могут поработить людей, дьявол вводит в действие весьма интересный и необычный механизм закабаления. Механизм, который начинает действовать весьма незаметно и далеко не сразу, а лишь спустя определённое время. Люди при этом вплоть до последнего момента не догадываются, что уже порабощены силами зла и достаточно лишь толчка, чтобы открылось им самим и всем их истинное положение. Имя этому механизму — эмоции. Бог всегда давал и даёт человеку положительные эмоции, без которых просто нельзя счастливо жить, да и выжить. Радость, улыбка, смех всегда были спутниками христиан даже в самые страшные периоды истории. Но страшно, когда под влиянием лишь эмоций, эмоционального подъёма, всплеска люди заключают завет с Богом. Подобную картину мы можем, порой, наблюдать во время проведения больших евангельских кампаний. Прослушав цикл замечательных лекций о Библии, о Христе, окрыливших их, выслушав замечательное вдохновляющее пение, увидев вокруг себя тысячи восторженных людей, простирающих руки к небу, люди, порой, толком не проанализировав услышанное, не задумываясь глубоко о том, принимают ли они лично учение Библии, в том числе заповедь о соблюдении субботы, чистой и нечистой пище, осознали ли необходимость изменения своего характера и готовы ли предоставить Богу право менять свой характер, а это процедура весьма болезненная — решают заключить с Богом завет. Наступает день крещения, на водоёме собираются сотни мужчин и женщин, одетых в белые халаты, играет оркестр, видны радостные улыбки, у всех сияют лица — завет заключён. Но уже на следующий день наступают будни. Праздник с его пением, лекциями, призывами, поздравлениями закончился, а вместе со всем этим закончился и эмоциональный подъём. Эмоции начинают уступать место рассудку и многие люди вдруг видят, что в Библии их кое-что не устраивает, им нравится их жизнь, пусть и грешная, и они менять ничего не собираются. Уже не говоря о том, чтобы святить субботу или ходить в церковь. Они удивляются сами себе: как они могли соглашаться со всем этим ещё вчера, когда выражали своё согласие при чтении библейских символов веры. Именно в основном из-за такого эмоционально вызванного решения креститься, без должного обдумывания и духовных молитвенных размышлений, сразу после больших программ, наблюдается огромный отток только что крещенных из церкви. Видя такое положение вещей, многие христианские конфессии, чтобы избежать этого, решают проблему эмоций с помощью тех же… эмоций. Раз люди уходят из-за того, что им не хватает ощущения праздника, что был на программе, давайте организуем каждое служение в церкви, как особый эмоциональный праздник, в котором будет много-много пения, причём с современной ритмикой и музыкальными инструментами, включая ударные, много стихов, смеха: создадим раскованную атмосферу. Так рассуждают некоторые. Проповедь же, по их мнению, как вещь утомительная, требующая серьезного размышления, должна быть представлена только символически, да и то её содержание должно быть определённым. Так, она не должна быть посвящена каким-то доктринальным вопросам (суббота, десятина) — это скучно. Она не должна обличать людей в их грехах — это неприятно. Она не должна разбирать истории библейских героев веры — это утомительно. Вместо этого она должна быть посвящена темам любви и радости в Господе, чтобы людям было приятно слышать их, и они уходили с приподнятым настроением. Многие вообще организуют церкви-кафе, в которых служение проходит за кружкой пива или чая-кофе. Таким образом, церкви превращаются в клубы, куда люди действительно приходят, но приходят, как в клуб, а не как в церковь. Вместо духовного воспитания и возрастания в Боге происходит самообман, вызванный всплеском эмоций от осознания того, что Бог вас любит, однако при этом отсутствует истинная вера (доверие) Богу и послушание Его Закону. Как и сегодня, многие стали христианами в Филадельфийский период под влиянием эмоций, приняли крещение, стали членами церкви, но когда пришёл 1844 год, а вместе с ним Великое Разочарование, они не выдержали его и сразу отпали от истины. И только немногие, чья вера зиждилась не на эмоциях, сразу или спустя немного времени, вновь исследуя Библию, устояли или возвратились к истине.

Механизм вызволения.

Чтобы не попасться в этот опасный капкан, мы должны в первую очередь понимать разницу между рядом библейских и мирских понятий. Так в мирском понимании любовь, радость — это чувства, которые сегодня есть, а завтра нет. И, поэтому, представляя себе так христианскую любовь и радость, люди, если эти чувства присутствуют у них, помогают например другим, или идут в церковь на служение. А если с утра они не чувствуют у себя эмоционального подъёма, желания радоваться и петь, то, к примеру, в субботу на богослужение они не идут, говоря: у нас нет настроения. Другие редко приходят в церковь, потому, что с их точки зрения, там очень скучные уроки субботней школы и проповеди, старообразные псалмы, которые не поднимают настроение. Многие же вообще из-за этого уходят в те церкви, где звучит рок, танцуют и мало проповедуют. Безусловно, признавая, что служения должны быть динамичными, интересными, неоднообразными, и действительно радостными и праздничными, тем не менее, Библия чётко указывает, что главное в служении — это не проповеди или пение псалмов, а поклонение Богу. Христиане первых веков не имели микрофонов, пианино, гитар, ревербераторов. Порой, они вынуждены были петь очень тихо или вообще про себя, но тем не менее, уходили с такого, на первый взгляд, “скучного” служения окрылёнными, ибо они встретились со своим Богом, поклонились Ему и возблагодарили Его. Они так же знали и понимали, что любовь и радость — это не просто чувства, которые сегодня есть, а завтра нет, а это принципы жизни, которые присутствуют всегда. “Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе” (1 Фес. 5:16—18) “Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто” (1 Кор. 13:1—2). Любить не только тех кто нравится или кто хорошо к нам относится, но и своих злейших врагов. Это может только принцип, чувство это сделать не в состоянии. Радоваться, когда бьют и гонят, когда тяжело и одолевают болезни. Это принцип, а не чувство.

II Механизм закабаления: Через “дешевую” благодать.

Проповедь о любви Бога к нам, Его прощении и принятии нас является очень важной. На ней зиждется христианство. И вот дьявол решает использовать эту прекрасную весть в своих целях по закабалению людей. Он оставляет эту весть практически нетронутой, лишь добавив незначительное следствие, якобы, исходящее из неё. Это следствие, вывод, состоит в том, что раз Христос простил и прощает нас, то Он, даруя нам тем самым свободу от греха, освобождает заодно и от клятвы или проклятия закона (Гал. 3:13), который тяготел, якобы, над людьми. Вырывая из контекста библейские тексты “Получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе” (Рим. 3:24); “Потому что конец закона — Христос, к праведности всякого верующего” (Рим. 10:4); “Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу” (Кол. 3:16) он учит, что теперь выполнение закона необязательно. Теперь мы живём не под законом, а под благодатью. Живи и радуйся, что Христос умер за тебя, славь Его и благодари за это и не утруждай себя этими “путами” Ветхого Завета: субботой, чистой и нечистой пищей, десятиной и т.д. Подобные проповедники, порой, доходят до того, что одобряют гражданские браки и не порицают прелюбодеяние, если оно было совершено обоими сторонами добровольно. Ведь любовь, учат они, это дар Божий, это самое прекрасное, что есть в этом мире. Так зачем же себя сковывать какими-то древними заповедями, которые, к тому же, распяты со Христом на кресте. Другие, например (Церковь Бога), вообще даже используют проституцию как средство в проповеди Евангелия. Но и на тех, кто желает принять Закон в свою жизнь, сатана пытается воздействовать с помощью той же “дешевой” благодати. Хорошо, как бы он говорит им, святите субботу, но не превращайте её в день запретов, не будьте фанатиками. Разве грех, если в субботу приготовить пищу? Или если вам поставлено дежурство на работе в субботу, то разве уж это очень большой грех, если вы пойдёте на него? Ведь это бывает очень редко. А если не пойдёте, то можете лишиться работы. А если ваша жена или любимая девушка не хотят в субботу идти в церковь, то разве большой грех, если вы проведете день с ними — ведь любовь к ближнему превыше всего. Дело в том, что часто люди выбирают не столько истинную церковь, сколько удобную, успокаивая себя тем, что неудобные для жизни библейские доктрины — соблюдение субботы, отказ от такой любимой и привычной свинины и морепродуктов — это Ветхий Завет и даны они были только для евреев. Но если IV заповедь (о соблюдении субботы) для евреев и если Десятисловный закон, так же, данный евреям, был распят со Христом и отменён Им, то тогда не только заповедь о субботе, но и другие заповеди (не укради, не прелюбодействую) отменены тоже. Поэтому обманывать и успокаивать самих себя не нужно, выборочно принимая что-то из Закона, а что-то неудобное удаляя. Нужно честно признать, что можно либо принять Закон во всей его полноте, либо отвергнуть. Христос многократно говорил о неизменности закона: “Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все” (Мф. 5:17—18); “Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем” (Рим. 3:31); “Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем” “Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва” (Иак. 2:10, 26). Данные тексты чётко показывают, что благодать нисколько не отменяет закон. Проповедь о “дешевой” благодати (т.е. той благодати которая, якобы, покрывает вседозволенность) сегодня очень развита во многих христианских конфессиях, проникая вместе с духом мира и в церковь остатка. И поэтому очень важно, борясь с фарисейством — этим бичом Лаодикийского периода церкви (см. ниже), не впасть в другую крайность — духовный либерализм и вседозволенность.

return_links(); ?>

Библия и наука — nauka.bible.com.ua

Опарин А.А. История рабства.Археологическое исследование книги Откровение. Часть I. Семь светильников свободы.

Преобразующая свобода.

Опарин А.А. История рабства.Археологическое исследование книги Откровение.
Часть I. Семь светильников свободы.