Опарин А.А. Проклятые сокровища. Археологическое исследование книг Есфирь и Руфь
Часть I. Археологическое исследование книги Есфирь
Глава 11
Закон, забытый юристами
Итак, закон об истреблении иудейского народа был объявлен. Всё
население огромной империи затаилось в ожидании 13 адара. Одни в
предвкушении обогащения и лёгкой наживы, которые сулило уничтожение
иудеев, другие в ожидании мести и сведения счётов, третьи в
предчувствии безнаказанного насилия, которое можно было бы творить
в отношении иудейских девушек. Ожидали этого дня и евреи,
обречённые царским указом на полное уничтожение. Помощи им было
ждать неоткуда. Ибо царский указ не мог быть отменён ни при каких
обстоятельствах. Положение внутри страны также не
благоприятствовало евреям, ибо даже недоброжелатели царя сейчас
успокоились, желая принять участие в дележе иудейского имущества.
Извне также нельзя было ожидать помощи. Греческие войска были
слишком далеко, да и к тому же им и не было никакого дела до
израильтян. Других же держав, могущих оказать сколько-нибудь
значительное влияние на политику Ахеменидов, просто не было.
Вооружённое сопротивление иудеи также не могли оказать персам. Ибо
они были фактически безоружны перед могучей мидо-персидской армией,
которую к тому же поддерживало население страны. Бежать евреям было
также некуда, ибо вся территория империи была пронизана сетью
прекрасных дорог и крепостей. Отлично работала и почтовая служба.
Так что выяснить, куда скрылась группа людей, не представляло для
правителей страны сколько-нибудь сложной задачи. Возможность же
побега и укрывания целого народа вообще, даже теоретически, была
невозможна. Словом, смерть казалась неминуемой. Каждая минута
приближала целый народ к уничтожению. На протяжении истории Ветхого
и Нового Заветов, последующей истории церкви народ Божий ещё не раз
будет сталкиваться с подобной ситуацией, когда смерть будет
казаться неминуемой. Здесь можно вспомнить трёх еврейских юношей
перед огненной печью при Навуходоносоре II (см. книгу Даниила, 3
гл.), пророка Даниила в львином рву (Дан. 6 гл.), Иерусалим,
осаждённый ассирийцами при царе Езекии (3Цар. 18—19 главы),
христиане, гонимые римскими императорами, зверства инквизиции,
истреблявшей последователей библейской истины. Можно здесь
вспомнить и систематические гонения на христиан в фашистской
Германии и в СССР при Сталине. В фашистской же Румынии при
Антонеску и коммунистической Албании при Энвере Ходже были вообще
выпущены указы, идентичные по содержанию указу Амана. Так,
Антонеску повелел, чтобы были уничтожены в одну ночь все
соблюдающие Божью заповедь о соблюдении субботы. И только
низвержение диктатора и освобождение от фашистов Румынии помешали
исполнению этого постановления. Коммунистический лидер Албании Э.
Ходжа повелел, чтобы в его стране не было вообще христиан, кто же
не пожелал бы отречься от своей религии, должен был быть уничтожен.
Албания была провозглашена первой атеистической страной [1]. И всякий раз на протяжении
столетий Господь приходил на помощь Своему народу. Но приходил в
самый последний момент, когда казалось — всё уж кончено. Ибо только
“претерпевший же до конца спасётся” (Мф. 10:22). Подобные ситуации
происходят и в жизни практически каждого человека, встающего на
путь Христа и послушания Закону. Подобно многим библейским героям,
нам также может казаться, что всё кончено, что мы оказались в
тупике, из которого даже в принципе нет выхода. Но будем читать
истории этих библейских героев до конца, и мы увидим, что если они
были верны Господу, то Иисус всегда приходил к ним на помощь и
избавлял из самых что ни на есть критических ситуаций. В последнее
время Земли, как мы уже говорили, будет издан указ против народа
Божия, подобный Аманову, и сможет устоять тогда только тот, кто
будет веровать в своего Господа до конца. Евреи времён Эсфири
сохранили эту веру, и Христос спас их чудесным образом. Обратимся
вновь к свидетельству римского историка Иосифа Флавия, чьи
сообщения являются прекрасной исторической иллюстрацией Библии.
Фактически накануне страшной для евреев даты “Господь Бог в эту
ночь лишил царя сна. Царь не желал праздно проводить время своей
бессонницы, но чем-нибудь рассеяться, помимо общества с царицею, и
поэтому, повелев позвать своего секретаря, он поручил ему громко
читать летописные данные о своих предшественниках на престоле и о
деяниях своего собственного царствования. Когда явился секретарь и
началось чтение, то царь услышал о некоем человеке, который за
доблестное деяние получил в награду правление целою областью, имя
которой тут же было прописано; затем, после того, как было
упомянуто о другом человеке, также получившем награду за
(выказанную царю) верность, царь дошёл до повествования о слугах
царских, Вагафое и Феодесте, устроивших заговор против него, о чём
донёс Мардохей. Когда секретарь упомянул об этом без дальнейших
подробностей и хотел затем перейти к другому эпизоду, царь
остановил чтеца и спросил его, разве не записано ничего о том
вознаграждении, которое получил за своё деяние Мардохей. Когда же
секретарь ответил отрицательно, то царь велел ему приостановить
чтение и узнать от специально для того приставленных лиц который
теперь час ночи. Узнав, что уже наступает утро, царь приказал
сообщить ему, нет ли уже кого-нибудь из его приближённых во дворе.
И вот оказалось, что явился Аман, потому что он пришёл сегодня
раньше обыкновенного, имея в виду просить царя разрешения казнить
Мардохея. Когда слуги доложили царю, что Аман на дворе, царь велел
позвать его” [2]. Далее
рассказывается о том, как царь спросил своего министра о том, какую
награду бы он дал на его месте своему верному слуге. Аман, думая,
что царь имел в виду его, сказал: “Если ты желаешь достойно
возвеличить человека, тобою любимого, то вели посадить его на
лошадь в подобном твоему царском облачении с золотою цепью на шее и
в предшествовании одного из твоих ближайших друзей провести по
всему городу с громогласным объявлением, что этой чести
удостаивается царский любимец” [3]. Какова же была досада, а затем унижение Амана,
когда он узнал, что все те награды, о которых он говорил Ксерксу
достанутся Мардохею и что он, Аман, должен будет публично вручить
их ему! Сегодня доказана историчность и этого одного из главных
действующих лиц книги — Мардохея. Так, в одном из текстов,
относящихся к концу правления Дария I (522—485) или первым годам
царствования Ксеркса (485—465) упоминается имя Мардохея, одного из
казначеев (бухгалтеров), члена инспекционного совета из Суз [4]. И только предчувствие скорой
мести помогло министру исполнить это унизительное поручение.
Тем временем во дворце царицы Эсфирь начался пир. Это третий
пир, о котором рассказывается в книге. Именно на этом пиру должна
была решиться участь целого народа. “И сказал царь Есфири также и в
этот второй день во время пира: какое желание твое, царица Есфирь?
оно будет удовлетворено; и какая просьба твоя? хотя бы до
полуцарства, она будет исполнена” (Есф. 7:2). “Эсфирь стала
жаловаться на опасность, которой подвергается её народ, и указала
на то, что и она подвергается вместе с единоплеменниками своими
гибели, почему и решается говорить теперь об этом; тут она
прибавила, что не стала бы беспокоить царя просьбами, если бы он
продал всех их в тяжёлое рабство (ибо то было бы ещё сносным
горем), теперь же принуждена умолять его избавить евреев от
смертной казни. Когда затем царь спросил, кто постановил такое
решение, то Эсфирь уже более не стесняясь, но открыто стала
обвинять в том Амана, указывая на то, что последний,
восстановленный против иудеев, повёл против них гнусную интригу. В
сильнейшем волнении царь вскочил из-за стола и бросился в сад” [5]. “И Аман затрепетал пред
царём и царицею. “И царь встал во гневе своем с пира и пошел в сад
при дворце; Аман же остался умолять о жизни своей царицу Есфирь,
ибо видел, что определена ему злая участь от царя. Когда царь
возвратился из сада при дворце в дом пира, Аман был припавшим к
ложу, на котором находилась Есфирь. И сказал царь: даже и
насиловать царицу хочет в доме у меня! Слово вышло из уст царя, — и
накрыли лице Аману” (Есф. 7:7—8). Конечно же, ни о какой угрозе
насилия над царицей в её собственном дворце, в присутствии царя и
слуг не могло быть и речи. Но мы уже ранее писали об импульсивном
характере Ксеркса, делавшего его буквально бешенным в гневе, когда
его поступки были неадекватны, а слова не соответствовали
действительности. Это произошло и сейчас. Находясь в сильнейшем
возбуждении и увидев министра на ложе царицы, правитель вообразил
то, что насмерть перепуганному советнику и в голову не могло
придти. Аман был обречён. По приказу царя ему закрыли лицо. Это
очень яркая деталь, которая порой проходит мимо при чтении книги.
Дело в том, что закрытие лица на древнем Востоке какому-либо
человеку символизировало царскую немилость, опалу. Последние же на
Востоке, как правило, были тождественны смертному приговору. И
подобно тому, как умершему человеку закрывают лицо, так и этим
людям, обречённым на смерть покрывали лицо. Это было символом очень
скорой гибели. Отныне они становились живыми мертвецами. Можно себе
лишь только представить, какой ужас испытал Аман, когда ему
покрывали лицо! Что он должен был почувствовать, когда сердце ещё
бьётся в груди, а для всех ты уже мертвец?.. “И сказал Харбона,
один из евнухов при царе: вот и дерево, которое приготовил Аман для
Мардохея, говорившего доброе для царя, стоит у дома Амана, вышиною
в пятьдесят локтей. И сказал царь: повесьте его на нем. И повесили
Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея. И гнев царя
утих” (Есф. 7:9—10); “и Паршандафу и Далфона и Асфафу, и Порафу и
Адалью и Аридафу, и Пармашфу и Арисая и Аридая и Ваиезафу, —
десятерых сыновей Амана, сына Амадафа, врага Иудеев, умертвили они,
а на грабеж не простерли руки своей” (Есф. 9:7—10). Показана и
историчность одного из сыновей Амана Паршандафу (9:7), чьё имя
найдено на одной из печатей [6]. Закон посева и жатвы исполнился в жизни некогда
всесильного министра. “Что посеет человек, то и пожнёт” (Гал. 6:7).
И “Кто роет яму, тот упадёт в неё” (Прит. 26:27). Это очень важный
закон, которым мы часто пренебрегаем в своей жизни. А между тем он
действует всегда. Любая наша зависть, клевета, гнев, предательство,
используемые порой нами рано или поздно вернутся к нам. Заметим,
царь не просто приказал убить Амана. Он приказал повесить его
именно на том дереве, которое тот готовил Мардохею. Так и на нас
обрушатся в конечном счёте все те преступные планы, которые
вынашиваются в наших сердцах против других людей. Аман очень хорошо
знал законы мидян и персов, прекрасно используя их в своей жизни и
никогда не нарушая их положений, ибо знал, что это будет
равносильно вынесению приговора самому себе. Но он забыл главный
закон человеческого бытия — закон посева и жатвы, так и мы порой в
своей жизни тщательно выполняем государственные законы, понимая их
важность, и это безусловно хорошо. Мы досконально следуем законам
экономики, бизнеса, маркетинга, менеджмента, понимая, что от этого
зависит наше процветание. Мы стремимся следовать законам
психологии, применяя их в своих целях. Но подобно Аману,
современные люди забывают за всем этим главный закон. Закон посева
и жатвы. А именно он и определяет нашу жизнь и наше будущее. Этого
закона нет в юридических энциклопедиях и справочниках, в уголовном
кодексе. Его не знают юристы. За его невыполнение не судят. Но
именно он в конечном итоге выносит человеку приговор.
Одни люди оставляют по себе добрую память, другие — произведения
искусства, третьи — музыку, а иные — только перстень. Герой нашей
следующей главы как раз и оставил после себя перстень.
[4] Ungnad A. 1940-1941; 244; 1942-43: 219 // Freedman, Dawid Noet, ed. The Anchor Bible Dictionary (New York: Doubleday) 1997, 1992
[5] Иосиф Флавий. Указ. соч., т. 2, книга 11, глава 6, 11, С. 79
[6] Millard 1977; 1982; 152. Millard A. R. 1977. The Persian Names in Esther and the Relibility of the Hebrew Text, JBL 96: 481-88-1982. In Praise of Ancient Scsribes. B A 45: 143-53
