История забытых двух царей

Долгие годы судил Самуил Израиль. “Из года в год он ходил и обходил Вефиль, и Галгал и Массифу и судил Израиля во всех сих местах” (1 Цар. 7:16). Но с каждым годом старому судье все тяжелее и тяжелее становилось исполнять свои нелегкие обязанности. “Когда Самуил достиг преклонных лет, которые мешали ему делать обычную его работу, он передал начальствование и предводительствование народом своим сыновьям, из которых старший назывался Иоилом, имя же другого было Авия. Самуил распорядился, чтобы один из них творил суд в Вифиле, а другой — в Варсуве, причем каждому из них точно определил ту часть народа, на которую должна была распоряжаться его юрисдикция. Но именно эти сыновья явили на себе непреложный пример и подтверждение того, что дети не всегда похожи на родителей своих… отвратясь от образа действий отца своего и выбрав путь, как раз противоположный отцовскому, они за подарки и гнусные взятки стали нарушать справедливость, поставляя судебные решения не сообразно истине, а сообразно лично своей выгоде; при этом они вели роскошный, дорого стоивший образ жизни, нарушая, таким путём, с одной стороны, повеления Господа Бога, а с другой — поступая вопреки желаниям отца своего, пророка, который обращал всегда особенное внимание и заботливость на развитие в народной массе чувства справедливости. Так как сыновья пророка своим глумлением над справедливостью вносили повсюду смуту и грозили подорвать все основы гражданственности, то народ, не будучи долее в состоянии выносить такой режим, явился к Самуилу… и стал жаловаться на беззакония его сыновей” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 6. Глава 3, 2. С. 267—268]. Опыт Илии не научил Самуила. Вместо того, чтобы помнить, к чему привело попустительство Илии, доверившего своим негодным сыновьям святое служение, сын Анны делает то же самое. Также, как его предшественник, Самуил не понимал, что подобным попустительством он губит не только народ, дискредитируя в его глазах теократию, но и своих собственных детей. Но в отличии от Илии, Самуил, когда к нему пришёл народ и сказал, что его сыновья не соответствуют своему званию, он нисколько не пытался оправдать и защитить их. Но то, что сказал народ далее, неприятно поразило священника: “итак, поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов” (1 Цар. 8:5). Израиль просил себе царя! Если проанализировать эту просьбу с чисто человеческих представлений, то она, безусловно, имела основание, которое хорошо раскрывает польский историк-марксист Косидовский: “После поражения при Афеке и во время правления Самуила страна страдала от филистимского ига. И тогда-то укоренилось убеждение, что только вождь, обладающий выдающимся военным талантом, может освободить народ от захватчиков, вождь, который, по примеру царей соседних государств, займёт царский престол. Словом, панацеей от всех несчастий казалось объединение племён в единое государство под властью сильного монарха… Росту этих настроений способствовали, также, тогдашние классовые отношения. После завоевания Ханаана многие израильтяне поселились в городах. В результате образовалась прослойка богатых купцов, земледельцев, чиновников, военачальников и старейшин племён… С другой стороны, росла нищета широких народных масс, разоряемых налогами и долгами. Новая привилегированная прослойка нуждалась в защите своего имущества от натиска обездоленных соплеменников, а такую защиту мог обеспечить лишь монархический строй” [Косидовский З. Библейские сказания. М.: Политиздат, 1978. С. 316]. Этой же точки зрения придерживается и историк-атеист Ренан, который писал: “Царская власть становилась абсолютной необходимостью для израильского народа… Израиль хочет существовать как нация. Каждый шаг к национальному единству есть в то же время шаг к царской власти” [Ренан. Указ. соч. С. 144, 145]. Итак, Израиль захотел иметь царя по следующим причинам: 1. Он видел, что окружающие его народы (египтяне, вавилоняне, моавитяне, аммонитяне, ассирийцы), имеющие царскую власть, намного сильнее, чем он. Они обладают куда большими землями и богатствами; 2. Израильтяне видели, что у этих народов царь является символом власти и единения нации, гарантом суда и справедливости. А единства, как понимали евреи, им очень не хватало; 3. Царь возглавлял народ во время военных походов и войн, которые постоянно шли в то время. А Израиль часто не мог найти ту фигуру, которая могла бы повести двенадцать колен; 4. Царская власть зиждилась, а, следовательно, и гарантировала резкое классовое расслоение общества. Т.е. гарантировала богатым их защиту от бедных низов. А именно тогда и возникла у израильтян эта дифференцировка нации, а вместе с ней боязнь богатых лишиться своих состояний в результате бунта черни. Но ошибка израильтян, как и цитируемых нами историков-атеистов, изучающих их историю, состояла в том, что к самой жизни и историческому процессу они подходили чисто с материалистических позиций, не видя, или, точнее, не желая видеть другой ведущий фактор — духовный. Вместо того чтобы задуматься, что именно в их духовной жизни препятствует их процветанию, единству, стабильности, они стали пытаться достигнуть этого, следуя примеру других стран. И при этом, следуя этому неверному принципу, заставившему их забыть духовную оценку причин и событий, они не увидели главного. Беря пример с других народов и восхищаясь положительными сторонами существующей у них царской власти, они не увидели, что богатство, которым владеют эти народы, принадлежит лишь маленькой привилегированной кучке людей, а основная часть населения находится в полурабской зависимости; что суд, отправляемый их царями, зиждется не на справедливости, а на взятках и социальных аспектах (кто богаче, тот и прав); что смут у этих народов нисколько не меньше, а наличие царя во главе войска не является гарантией победы. А ведь если бы израильтяне исследовали причины своих неудач с духовной точки зрения, то они увидели бы, что их история полна такими грандиознейшими и удивительными победами, что ни один народ мира, имеющий царскую власть не может даже близко похвалиться чем-либо подобным. Переход через Чермное море и гибель в его волнах войска фараона; переход через Иордан — непревзойдённый пример форсирования реки; разгром царей Ога и Сигона, павшие наружу стены Иерихона, остановившееся солнце над Аиалоном, наконец, последняя победа над филистимлянами, которых уничтожила внезапно возникшая паника и землетрясение. Все эти победы Израиль одержал без царя, а с Богом, Которым был руководим и ведом. Израильтяне забыли, что если бы по смерти Иисуса Навина они продолжили бы захват Ханаана и не стали бы родниться с его жителями, перенимая их изуверскую религию и культуру, то тогда бы все земли Палестины и многие другие стали бы их безраздельной собственностью. Они забыли, что если бы были верны завету с Богом, то Он бы их сделал самым процветающим народом на земле, как Он им и обещал, на который бы с почтением взирали все окружающие племена, видевшие, к чему приводит верность Господу и соблюдение Его Закона. Своей жизнью и проповедью они привлекли бы к истине другие народы земли, которые захотели бы этого, видя счастливую и праведную жизнь иудеев. И эти все перспективы не были пустым миражом, в отличии от построения коммунизма, к примеру, ибо основывались уже на реально произошедших Божьих чудесах и Его слове. Но Израиль отверг Бога и теперь продолжал пытаться решить проблемы без Него. Более того, в своём ослеплении он забыл, к чему приводила его царская власть, ибо подобие её у Израиля уже было. Впервые это произошло при Гедеоне, жившем, примерно, за 150—200 лет до описываемых нами событий. Он был вначале судьей Израиля и прославился своей верностью Богу, давшему ему ряд побед, благодаря которым народ сверг иго мадианитян (Суд. 6, 7, 8 главы). После этих побед народ предложил Гедеону царский титул (Суд. 8:22), но отказавшись от него, судья впал в похожую крайность, присвоив себе первосвященнические обязанности и изменив, при этом, отправление культа (Суд. 8:24—27). Отказавшись от царской власти на деле он её имел. Недаром многие историки именно его считают фактически первым царём Израиля: “Первым царём израильским, т.е. царём над коленами Ефремовым и Манассииным был, может быть уже Иеровоам, называемый также Гедеоном из колена Манассиина, главой которого он был сначала один (в 11 в. до Р. Х.)… Огромное число оставленных им детей позволяет думать, что он имел гарем, подобно царю” [Шиллер Г. Всемирная история. СПб.: Вестник Знания, 1906—1907. Т. 1. Древняя история. С. 166]. Итак, придание власти Гедеона царского уровня привело к появлению идолопоклонства у израильтян, изменению культа служения Богу, развращению самого Гедеона, заведшего гарем, и, наконец, к гражданской войне, главной причиной которой стало желание царской власти сына Гедеона Авимелеха. Он “… убил с помощью родных своей матери-хананеянки семьдесят других сыновей Иеровоама, кроме младшего Иофама, который бежал, предсказав гибель братоубийце” [Шиллер. Указ. соч. С. 166]. “В Сихеме, население которого было смешанное и состояло из ханаанейцев и израильтян, Абимелех, казалось, имел все данные, чтобы завоевать симпатии жителей этого города. Имя его указывает, что он был предан культу Милика или Молоха,… Обе части населения Сихема согласились признать Абимелеха царём” [Ренан. Указ. соч. С. 125]. Новый царь, кроваво начавший своё правление, с каждым месяцем все более и более попирал законы Божьи. “Авимелех ввел тиранический образ правления, не придавая ни малейшего значения законам, поступая самовластно, по личному своему усмотрению и обходясь жестоко со всеми теми, кто ещё дорожил справедливостью” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 5. Глава 7, 1. С. 243] . Три года продолжалось нечестивое правление Ахимелеха, погрузившее страну в войну и беззаконие. Даже сихемляне, поставившие его на престол, вскоре разочаровались и выступили против него. За это царь решил жестоко покарать своих недавних союзников. По его приказу Сихем был взят, несчастные жители укрылись в подземелье храма Ваал-Берита. Когда об этом было доложено царю, то он приказал обложить это место зелеными ветвями и зажечь их. В результате этого тысячи мужчин и женщин задохнулись в дыму [Ренан. Указ. соч. С. 126]. Продолжая карательную акцию, Ахимелех подступил к городу Тебецу. Но во время его осады он неосторожно приблизился к городской башне, с которой одна из женщин бросила ему на голову мельничный жернов, проломивший ему череп [Ренан. Указ. соч. С. 126]. “[Авимелех] тотчас призвал отрока, оруженосца своего, и сказал ему: обнажи меч твой и умертви меня, чтобы не сказали обо мне: женщина убила его. И пронзил его отрок его, и он умер. Израильтяне, видя, что умер Авимелех, пошли каждый в свое место. Так воздал Бог Авимелеху за злодеяние, которое он сделал отцу своему, убив семьдесят братьев своих. И все злодеяния жителей Сихемских обратил Бог на голову их; и постигло их проклятие Иофама, сына Иероваалова” (Суд. 9:54—57). Такова была история второго израильского царя Ахимелеха, поставление на престол которого привело к братоубийственной войне, открытому богоотступлению и произволу на государственном уровне. Но израильтяне времён Самуила забыли свою же собственную историю. Они забыли, что царская власть, уже бывшая у них, вместо желаемой ими сейчас стабильности, принесла нестабильность, вместо единения нации — разъединение, вместо богатства — нищету, а вместо справедливости — произвол. Самуил с сожалением взирал на толпу, требующую царя. Старый судья понимал, чем закончится это отвержение Бога. Он видел, что самое страшное состояло в том, что израильтяне, требуя царя, не считали, что этим самым отвергают Господа. Требуя царя, израильтяне хотели быть, как все народы, не понимая, что именно в их отличии от всех народов и заключался секрет их счастья и благополучия. “И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними; как они поступали с того дня, в который Я вывел их из Египта, и до сего дня, оставляли Меня и служили иным богам, так поступают они с тобою; итак послушай голоса их; только представь им и объяви им права царя, который будет царствовать над ними” (1 Цар. 8:7—9). И далее, Господь через Самуила пытается вновь воззвать к сердцу израильтян, показав им, что будет представлять собой царская власть и к каким последствиям она приведёт. “Знайте, — сказал он народу, — что раньше всего цари лишат вас сыновей ваших для того, чтобы сделать одних из них возницами на колесницах, других всадниками или телохранителями, третьих скороходами; других цари сделают тысяцкими и сотниками или же ремесленниками, оружейниками, каретниками и строителями, а также полевыми рабочими, управителями над царскими владениями… Равным образом о дочери ваши будут обращены в горничных, кухарок и стряпух, и на них будет навалена всякая такая работа, за которую берутся лишь рабыни, и то лишь из страха перед плёткой или другим наказанием, к тому же цари начнут отнимать у вас имущество ваше и произвольно будут раздавать его своим евнухам и телохранителям. И когда вы подвергнетесь такому уничижению и станете вспоминать об этих словах моих, то с раскаянием в сердце обратитесь с мольбою к Господу Богу смилостивиться над вами и даровать вам поскорее избавление от таких царей. Но Предвечный не внемлет мольбам вашим, а, напротив, заставит вас понести заслуженное наказание за ваше дурное решение. Однако народ все-таки оставался равнодушен к этим предсказаниям ожидающих его бедствий и упорно отказывался переменить своё раз уже утвердившееся в нем на этот счёт мнение. Он не уступал Самуилу и не обращал никакого внимания на убедительные доводы его, но твёрдо стоял на своём, требуя немедленного избрания царя и прося не заботиться о будущем” [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 6. Глава 3, 5, 6. С. 269]. “И выслушал Самуил все слова народа, и пересказал их вслух Господа. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса их и поставь им царя. И сказал Самуил Израильтянам: пойдите каждый в свой город” (1 Цар. 8:21—22). После этих слов израильтяне разбрелись по своим коленам с радостным настроением и ожиданием появления долгожданного царя. Они были искренне счастливы, не подозревая, какой выбор они сделали и каким страшным эхом он отзовётся в их жизни. Народ “выходил” из периода Судей и “входил” в период Царей. Единственным человеком, который устало шел с этого собрания, был Самуил. Последний судья Израиля не знал, что четыреста лет царской власти приведут к полному уничтожению десяти израильских колен (!), рабству колена Иуды, разграблению и сожжению Иерусалима, осквернению святилища. Он не мог этого знать. Но он знал нечто другое намного более важное, чем имена грядущих царей и года битв. Он знал, что отступление от Бога ведёт в любом случае к несчастью и гибели. Он не знал грядущих событий, но он знал, что народ избрал путь гибели. Над Рамой опускалась ночь. Завтра будет новый день, новая белая страница истории Израиля, на которую уже народ вызвал Божье проклятие.

return_links(); ?>

Библия и наука — nauka.bible.com.ua

Опарин А.А. В поисках бессмертия. Археологическое исследование Первой книги Царств

История забытых двух царей