Одной из самых одиозных фигур III Рейха был,
безусловно, доктор Геббельс. Многие карикатуры военных лет
уподобляли рейхсминистра пропаганды обезьяне, гримасничающей перед
толпами людей. И действительно, смотря кадры военной хроники,
жестикуляция и выкрики этого маленького тщедушного человека
вызывают сравнения с клоуном, с комедиантом. Но именно этот
тщедушный человек, вызывающий сегодня у многих усмешку и
недоумение, умел так наэлектризовать аудиторию, что тысячи
спокойных и уравновешенных немцев приходили в состояние экстаза,
становясь готовыми идти на смерть за идеи национал-социализма. Он
умел так зажечь людей, что когда Берлин в 1945 году уже был взят в
кольцо союзнических армий и бои шли на подступах к Рейхстагу,
четырнадцати- и тринадцатилетние дети из Гитлер-югенда шли на танки
противника с криками «Хайль, Гитлер!» Увлекаясь оккультизмом,
Геббельс постиг древние механизмы воздействия на психику человека,
комплекс которых в современное время получил название пропаганды,
которая в отличии от рекламы построена не только на даче
положительной оценки и расхваливании чего-либо, но и на негативных
оценках, которые пропагандисты дают своим противникам, конкурентам.
Очень часто в политической пропаганде используются приёмы, которые
можно было бы назвать «рекламой наоборот». [1]. В различных типах
пропаганды всегда присутствует один элемент —
навязывание (открытое или скрытое). [2]. Вот как
ведущие современные ученые психологи и социологи, создатели рекламы
дают определения пропаганде и её действию: «под влиянием пропаганды
каждый индивид ведёт себя так, как если бы его поведение вытекало
из его собственных решений… можно манипулировать поведением группы
людей так, что каждый её член будет считать, что он поступает в
соответствии с собственными решениями… пропаганду можно определить,
как искусство принуждения людей делать то, чего бы
они никогда не стали бы делать, если бы располагали всеми
относящимися к ситуации данными… пропаганда — это… способ
внушающего действия, основанного, прежде всего, на эмоциональных, а
не рациональных компонентах психики». [3]. Элементы пропаганды
присутствовали с глубокой древности, но именно в XX веке пропаганда
стала одной из ведущих политических сил. Итак, благодаря чему же
именно в век развития науки и техники, в век, когда люди, как
никогда ранее, гордятся своей свободой и независимостью,
образованностью и умом, расцвела пропаганда — метод массового
оболванивания людей, заставляющий их делать то, чего они не хотят,
превращая их в серую безликую массу, движущуюся как стаи крыс в
сказке Сельмы Лагерлеф под дудочку одного человека. «Исследователь
проблематики психологического манипулирования в средствах массовой
информации Р. Р. Гарифуллин (1997) считает, что средства массовой
информации — это особое окно в мир. Причем, по мнению автора, они
искажают реальный образ мира, окружающего человека. Даже если в
средствах массовой информации будут работать только порядочные
люди, все равно представление о мире будет искажено. Объективно
охватить весь мир невозможно. По мнению исследователя, умышленное
введение в заблуждение читателей, телезрителей и радиослушателей
средствами массовой информации сегодня распространенное явление.
СМИ блефуют с целью получения экономических и политических
дивидендов, и, как считает автор, официальная реклама им менее
выгодна, хотя бы потому, что доходы от нее значительно обрезаются
государственными налогами. Это приводит к тому, что скрытая реклама
оказывается экономически более выгодной. Р. Р. Гарифуллин подробно
анализирует некоторые наиболее распространенные приемы
искусственного введения в заблуждение в современных средствах
массовой информации. Это прежде всего: 1) скрытая реклама; 2)
одностороннее и избирательное освещение информации (вырывание из
контекста и т. п.); 3) распространение слухов и „уток“ с
последующим их опровержением (опровержение после такого приема
обычно бывает бессильным); 4) специальные формы изложения
материалов, основанные на психологии чтения и зрительского
восприятия, с помощью которых удается оклеветать, осудить, вызвать
недовольство и т. п. по отношению к кому или чему-либо (это
достигается умелой компоновкой не связанных друг с другом
материалов); 5) специально организованные письма и жалобы и т. п.;
6) представление догадок в форме фактов; 7) представление догадок в
такой форме, что читатель (или зритель) в итоге понимает их как
факты (в этом случае СМИ наказать за распространение лживой
информации невозможно); 8) опубликование заказных материалов,
отражающих борьбу между политическими или экономическими
конкурентами; 9) организация искусственных скандалов. (Как способ
политической борьбы, эффективной рекламы и т. п.); 10) заказные
социологические исследования, направленные на формирование
общественного мнения (социологические данные в этом случае бывают
некорректными и недостоверными); 11) „случайно найденные,
подкинутые“ материалы; 12) создание определенного имиджа газеты
(например независимой, народной, „бесстрашной“ и т. п.); 13) ссылка
на компетентные источники; 14) представление материалов прошлого
как настоящих; 15) предоставление „жареных фактов“; 16) цитирование
несолидных изданий (районных, деревенских и решений сомнительных
собраний, газет и т. п.) с целью инспирирования общественного
резонанса; 17) двойной смысл публикации, передачи; 18) прием
„промелькнувшей информации“; 19) прием „разорвавшейся бомбы“; 20)
информация о слухах (по принципу: „ходят слухи, что…“) и другие».
[4]. Т. е. «пропаганда — это, как правило, предоставление „фактов“,
некоей информации, часто описывающей объекты, с которыми человек,
возможно, никогда не столкнётся лично… При этом критерием оценки
достоверности полученных „знаний“ выступает, как правило, уже
сформированное мнение получателя, его мировоззрение, установки или
другие люди, которые являются авторитетными… Все это создаёт
условия, позволяющие пропагандисту использовать некие приёмы
психологического воздействия на человека путём определённых
манипуляций, часто даже особо не заботясь о том, что тот получит
возможность проверить объективную достоверность предоставленных ему
сведений… пропаганда основана на зависимости „личного мнения“
человека лишь от информации, а также той интерпретации, которую
предлагает приводимым „фактам“ авторитетный комментатор, создающий
в сознании человека необходимую установку… При этом информация
преподносится слушателю так, чтобы он не только „точно знал, что
произошло в мире“, но и для того, чтобы он захотел и смог передать
эти сведения своим знакомым». [5]. Двадцатый и начало двадцать
первого века — это время величайших психологических войн, в которых
ведущее место отводится пропаганде и без которой не обходится любое
мало-мальски значимое событие. «Любая рекламная деятельность, и
пропаганда в том числе, в нормальных экономических и политических
условиях сталкивается с конкуренцией, которая ограничивается
законодательной базой и действиями организаций, призванных следить
за соблюдением законов. В условиях психологических войн цели и
задачи пропаганды меняются. Она становится мало похожей на рекламу,
а превращается в средство психологического уничтожения противника.
Пропагандистские акции в этом случае направлены на то, чтобы
воздействовать на низменные чувства людей, пробуждая у них
ненависть, страх, ужас, дезорганизовать человеческую психику. В
практике пропаганды сложились некие принципы ведения
психологической войны, которые получили название „черная
пропаганда“ (по аналогии с хорошо известным сегодня термином
„черный PR“. — Прим. А.О.) Этот вид пропаганды основан на
провокациях. Многие авторы приводят примеры, когда в различных
странах мира используются методы пропагандистского воздействия,
игнорирующие любые моральные и гуманистические нормы. Известный
теоретик психологической войны П. Лайнбарджер (1962) описывал
следующие методы пропагандистского воздействия. Так, в район
расположения голодающих японских войск в Северной Бирме
сбрасывались красочные открытки с изображением различных японских
кушаний и деликатесов… Немцы во время войны с Францией посылали
французским солдатам фальшивые письма из родных городов,
рассказывающие о том, что жены адресатов якобы прелюбодействуют с
немцами и болеют венерическими болезнями. Японцы во время Второй
мировой войны распространяли среди американских солдат фотографии с
изображением обнаженных женщин, чтобы приводить солдат в сильное
возбуждение, которое вынуждало бы их забывать присягу и сдаваться в
плен. Во время войны во Вьетнаме американцы также прибегали к более
изощренным приемам ведения психологической войны. Для того чтобы
вызвать ужас, особенно в ночное время, с помощью специальных
радиоусилителей они передавали записанные на пленку стоны, вопли,
отчаянный плач ребенка и матери, буддийскую погребальную музыку,
звуки, напоминающие голоса диких зверей или воображаемых лесных
демонов. Эти звуки перемежались разговором матери с ребенком или
причитаниями плачущего малыша: „Папочка, где же ты? Почему так
долго не приходишь? Я не хочу, чтобы ты погиб, возвращайся к нам,
мы с мамой тебя ждем“. Пропаганда, осуществляемая в рамках
психологической войны, не ограничена никакими моральными
запретами и не считается ни с какими средствами. По мнению
ряда теоретиков пропаганды, неразборчивость в средствах пропаганды
при равных условиях будет более эффективной, чем пропаганда,
останавливающаяся перед ограничениями морального плана. Такое
разрушительное стимулирование психики и составляет, по мнению
специалистов, суть пропаганды в условиях психологической войны.
Психологические знания в этих случаях используются против человека
и его наиболее сильных жизненных потребностей. Теоретики
психологической войны работают над созданием изощренных методов
психологического воздействия, служащих военным и политическим
целям. Это, пожалуй, и составляет основное различие политической
пропаганды в условиях психологических войн и в обычное мирное
время, а также отличие мирной коммерческой пропаганды от рекламы в
условиях регулируемой законом экономической конкуренции. Многие
пропагандисты считают (Г. Лассуэл), что пропаганда — это
инструмент тотальной политики, такой же, как дипломатия и
вооруженные силы. Цель пропаганды, по их мнению, состоит в
экономии материальных затрат на мировое господство. Иными словами,
это контроль существующей власти за социально-политическими
процессами в обществе, а также распространение идеологии для
достижения заранее сформулированных правительством целей.
«„Товаро-мысли“ широкого потребления
распространяются через СМИ, чтобы побуждать людей действовать в
определенном направлении или удерживать их от этих действий», —
пишет Г. С. Мельник [6]. Перед пропагандой ставятся конкретные
задачи: поднять волну патриотизма в период войны; запугать
противника, преувеличивая свою силу; продать собственный имидж,
считает автор. Специалист в области пропаганды М. Чукас (Choucas
M., 1965) в одной из своих работ писал о необходимости подвергать
маскировке источники, происхождение, цели, последствия пропаганды и
пр. Он считал, что успешное манипулирование должно осуществляться с
помощью создания неких психологических иллюзий. Выступая в 1938
году перед представителями нацистской прессы, Гитлер рассказывал
журналистам о том, что ему поневоле приходилось в течение многих
лет говорить немцам о мире. Поэтому, готовясь к войне, по его
мнению, необходимо постепенно перенастраивать сознание немецкого
народа, давать понять людям, что существуют проблемы, которые можно
решить только военным путем. Для этого, считал Гитлер, надо не
пропагандировать войну, а представить внешнеполитические процессы в
таком свете, чтобы немцы сами начали постепенно требовать
применения военной силы, будучи убежденными в том, что
иными мирными средствами проблемы Германии решить невозможно.
Немецкие специалисты в области пропаганды в период Второй мировой
войны активно использовали также религиозность населения. С помощью
средств массовой информации они распространяли идею божественного
происхождения нацистского движения. На пряжках немецких
солдат была выбита надпись „С нами Бог“, над воротами
концлагерей вывешивались выдержки из Евангелия,
„подтверждавшие“ правильность политики фюрера.
Образ Гитлера искусственно формировался таким образом, чтобы
внушить немцам мысль о том, что вождь воплощает в жизнь заветы
Бога, выполняет его волю, и именно в этом состоит историческая
миссия Гитлера. Одним из механизмов обработки сознания населения с
помощью средств и методов пропаганды является формирование особого
мифа, который традиционно называется „образ врага“. Механизм
создания такого образа состоит в использовании ряда психологических
идей. Враг представляется существом, не похожим на того человека,
который подвергается пропагандистскому воздействию. Врагу всегда
дают только отрицательные оценки („реклама наоборот“). И чем хуже
эти оценки, тем более сильным оказывается данный „образ“. Врага
изображают как существо агрессивное, лишенное жалости и каких-либо
этических норм, с низким уровнем умственных способностей. В
литературе (Дж. Шонбернер) описаны некоторые принципы создания
„образа врага“. Это планомерная демонстрация многочисленных
страхов, опасений, неразрешенных конфликтов, имеющих неясные
причины, с целью найти виноватого. Это тенденция показывать только
плохое и одновременно препятствовать появлению положительной
информации об объекте. Во время Первой мировой войны английские
газеты также использовали подобные приемы для пропагандистской
деятельности против нацистов. Например, одна из них предлагала
читателям представить, как „пьяный от крови немецкий солдат“
насилует его жену. В результате этих действий было сформировано
соответствующее общественное мнение среди англичан, которые
перестали воспринимать немцев как нормальных людей. В пропаганде во
время войны во Вьетнаме американские пропагандисты также не
брезговали подобными приемами. Вьетнамцы всегда изображались на
одно лицо, тем самым лишались индивидуальности, способности
испытывать глубокие человеческие чувства. В свою очередь, вьетнамцы
изображали американцев как „неуклюжих громил“. Анализируя методы
нацистской пропаганды во время войны, С. Блэк отмечает, что
Геббельс определял пропаганду как инструмент политики и силы для
контроля над обществом. „Функция пропаганды, — полагал Геббельс, —
не только переубеждение… Действительная ее функция в том, чтобы
привлечь последователей и удержать их в строю… Задачей пропаганды,
заданной в требуемом направлении, является всесторонний охват
человеческой деятельности таким образом, чтобы окружение отдельной
личности поглотилось мировоззрением (нацистского) движения“ [7].
Основной механизм эффективного психологического воздействия в
пропаганде, по мнению ряда американских авторов, состоит в
игнорировании очевидных фактов и аргументов противника, в
замалчивании и неточном истолковании событий, искажении
противоположных мнений, фальсификации. Очень часто используются
невыгодные для противника сравнения, которые подкрепляются
„объективными фактами“ или „достоверными секретными материалами“,
полученными из неких „компетентных“ источников. Специалистами в
области пропаганды даются конкретные рекомендации по ведению
политических дискуссий, например, в полемике называть противников
опасными, играть на таких чувствах, как доброта и чувствительность.
Все эти методы лучше всего воздействуют на человека, лишенного
критического и аналитического мышления, ограниченного, реагирующего
в своих реакциях лишь на простейшие стимулы. Иногда используется
термин „пропагандистская дрессировка“, предполагающая управление
человеком на основе простейших рефлексов. Анализируя
психологические механизмы воздействия пропаганды на психику, Г. С.
Мельник пишет, что „современная журналистика, осуществляя
мероприятия в области пропаганды, предлагает вниманию
общественности определенный круг вопросов, призывая к осознанию их
важности для удовлетворения социальной потребности интересов,
формирует первичное отношение (положительное или отрицательное) к
фактам; предлагает различные виды оценок, таких, как „хорошо“,
„плохо“, „полезно“, „вредно“, „положительно“. Оценки могут быть
сложными: „полезно, но опасно“, „допустимо, но при определенных
условиях“, „выгодно, но требует затрат“. Оценка содержит в данном
случае не только одобрение, осуждение, но и элементы рационального
знания. Оценка является „принуждающим“ средством аргументации“
[8]». [9]. Одним из ведущих факторов, влияющих на процесс
восприятия содержания пропагандистских сообщений, являются
стереотипы. Что же отличает стереотипы? * стереотипы являются
неправильными обобщениями — слишком широкими, преувеличенными или
упрощенными; * стереотипы являются убеждениями, общими для
определённой группы людей в обществе; * стереотипы, будучи системой
убеждений и установок, принятых заранее, не формируются через
социальный опыт; * стереотипы передаются с помощью языка; *
стереотипы устойчивы и с трудом поддаются изменению. Доктор Т.
Мадржицкий определяет стереотипы как распространённые с помощью
языка или образа в определённых социальных группах устойчивые
представления о фактах действительности, приводящие к весьма
упрощённым и преувеличенным оценкам и суждениям со стороны
индивидов. «То есть источник стереотипов — склонность человека к
„упрощенному мышлению“». [10]. «Современный человек из-за постоянно
возрастающего круга явлений, подлежащих восприятию, прибегает ко
все большему числу таких упрощений. Большое значение для психологии
пропаганды имеют исследования возникновения всевозможных слухов как
способов социального влияния, которые распространяются, например, с
политическими или коммерческими целями с помощью средств массовой
информации. Слухи относятся к числу наиболее распространённых
массовых явлений в больших диффузных группах, хотя они имеют и
более широкое распространение, обязательно возникая в толпах и
других больших социальных группах, включая общество в целом» [11].
Стереотипы часто выступают в виде неких „ярлыков“, привязываемых к
людям или явлениям. Они также участвуют в создании устойчивых
взглядов, определяющих ложное отношение к
некоторым идеям, людям и предметам [12]. Дьявол многократно
применял в истории методы пропаганды, оболванивания с их помощью
людей. Но особенно он применял их по отношению к Божьей церкви,
которую во все времена, начиная со времён языческого Рима, пытался
всячески очернить и дискредитировать. О христианах распускали
различные слухи, что они, якобы, представляют собой секту людей,
занимающихся противоестественным развратом, приносят в жертву
детей, занимаются составлением ядов, учат человеконенавистничеству.
В этом обвиняли и вальденцев, и последователей Реформации, возводя
на них все немыслимые обвинения. При этом делало это уже не
языческое правительство, а папство, понимавшее, что сохранить
теперь свою власть возможно только через очернение реформаторов
(см. Опарин
А.А. История рабства. Археологическое исследование книги
Откровение. Харьков: Факт, 2004). Точно такие же обвинения
возводились на Божью церковь и её членов в советское время, когда
сектой и сектантами пугали людей, убеждая, что они ломают людям,
особенно молодёжи, всю жизнь. В древнее время и средние века
языческий Рим, а позже папство, любили во всевозможных бедах,
обрушивающихся на страны, будь то эпидемии, землетрясения или
вражеские нашествия, обвинять истинно верующих христиан, которых
призывали нещадно уничтожать, чтобы Бог смилостивился и остановил
Свои суды. Подогретая папистами, иезуитами и инквизиторами толпа
буквально завывала от радости, когда тех, кто считал только Слово
Божье единственным мерилом жизни, вели на костёр. Перед самым
Вторым Пришествием Христа ситуация повторится. Желая уничтожить
Божью церковь, папство обвинит её членов в тех природных
катастрофах, которые будут обрушиваться на землю. «Соблюдающих
Божий закон уже обвинили в том, что они навели погибель на мир, и
теперь на них будут смотреть как на виновников этих природных
стихий, конфликтов и кровопролитий между людьми, которые наполняют
землю горем и страданием. Сила, сопровождающая последнее
предостережение, приведёт безбожников в ярость; их гнев разгорится
против всех, принявших эту весть. Сатана возбудит тогда ещё больший
дух ненависти и преследования». [13]. Сегодня по ряду признаков мы
можем сказать, что это время, видимо, уже недалеко, и потому нам
сейчас, хотим мы того или нет, придётся выбирать между тем, стать
ли одними из миллионов оболваненных этой дьявольской последней
пропагандой людей, или остаться свободными, вверив себя Христу,
Который сумеет нас сохранить в годину величайшего кризиса и ввести
в Небесный Иерусалим.
